Пресса о нас

На этой неделе страна будет отмечать День защитника Отечества, который давно стал праздником всех без исключения мужчин независимо от того, сколько им лет и имеют они отношение к армии или нет.

По данным Росстата, в России проживает 66 млн. мужчин. Современные представители сильной половины человечества ассоциируются у женщин с авантюристами, романтиками, бандитами и даже алкоголиками, но только не с военными.

С одной стороны, хорошо, что в этом ассоциативном ряду нет офицеров Российской армии: не должны они стоять бок о бок со столь сомнительными героями. С другой - жаль, что современные мужчины в большинстве своем не являются воплощением лучших мужских качеств. Поэтому вдвойне приятно рассказывать о людях, которых можно назвать не только настоящими мужчинами, но и настоящими офицерами. Знакомьтесь - Николай Мокроусов, полковник в отставке, бывший военный летчик. 34 года назад его вертолет был подбит талибами. Выжив после падения, офицер не подал в отставку и вместе с товарищами был переведен в Эфиопию.

Падали дважды

- Николай Николаевич, расскажите о боевом крещении в Афганистане.

- Накануне тех давних событий наша часть дислоцировалась в казахском городе Джамбул. 14 декабря 1979 года нас подняли по тревоге и перебросили в Ташкент, а оттуда - в Афганистан.

Я был командиром экипажа вертолета Ми-8. Не успели мы с экипажем хоть сколько-нибудь освоиться, как пришлось вступить в бой. К счастью, в этом боевом крещении никто из моих друзей не погиб.

Довелось мне воевать и в афганской провинции Файзабад, дорогу до которой наши солдаты окрестили памирским маршем.

Наверное, вертолетчикам в каком-то смысле было проще, чем представителям других родов войск. Хотя афганское небо никак нельзя назвать дружелюбным: в горах умело маскировались повстанцы, которых порой было трудно разглядеть с вертолета. Зато они нас видели отлично и открывали прицельный огонь. А поскольку горы там упираются в небо, то мы иногда оказывались от талибов всего в нескольких метрах. Поэтому не удивительно, что наш вертолет был дважды сбит. Удивительно, что оба раза нам удалось выжить...

- Как это произошло?

- Первый раз нашу вертушку подбили в конце января 1980 года. Сначала загорелся правый двигатель, а через несколько секунд вспыхнул левый. Смотрю: наш хвостовой винт, как в кино, медленно, красиво вращаясь, падает вниз. Сначала не понял, что к чему, потом, естественно, дошло. Посмотрел на экипаж - все работали как автоматы, четко, без паники и лишних слов. Вертолет - не самолет: планировать на нем невозможно. Еле-еле нам удалось дотянуть до речки Кокчи. Сели на воду, только выбрались из кабины, и наша вертушка взорвалась. До сих пор благодарю судьбу за то, что 34 года назад подарила нам шанс выжить.

Второй раз вертолет подбили, когда мы высаживали десант. Пуля угодила в редуктор. Пришлось садиться прямо на скалы. Но и на этот раз судьба была к нам благосклонна: никто из членов экипажа не погиб. Вообще за время моей службы в Афганистане (а это больше двух лет) полк потерял шесть экипажей.

Спина к спине

- В каких условиях вы жили?

- Когда мы только прилетели в Афганистан, две недели жили в вертолете. Многие думают, что в Афганистане всегда жарко. Ничего подобного: в некоторых районах зимой там бывает до минус восемнадцати. Спасали чехлы, которыми мы закрывали лопасти вертолета. Вечером прогревали "дом", ели, как правило, тушенку и ложились спать спина к спине. В вертолетах с нами обитали механики, так что на каждом борту бытовали по 5 - 6 человек. Вертушки круглосуточно охраняли солдаты.

Потом мы жили и в палатках, и в здании аэропорта. Нам даже два раза в неделю кино показывали.

- Куда вас забросила жизнь после Афганистана?

- Я служил в Средней Азии, Казахстане, Германии, Мальдебурге, Забайкалье. А в 1989 году нашу эскадрилью отправили в Эфиопию.

Эта страна запомнилась особенно. Когда мы туда прилетели, сутки не могли выйти из самолета - сказывались последствия военного переворота, который произошел в Эфиопии.

Там я прослужил 11 месяцев. Советские военные находились там максимум год, после чего им на смену прибывали другие. Транспортники вообще больше четырех месяцев не задерживались: тогда начальство думало о людях, знало, что у всех есть семьи, поэтому подолгу никого не держало.

В Эфиопии кроме русских служили американцы, немцы, французы и кубинцы. Но когда начался переворот, остались лишь русские с кубинцами, а еще работал один немецкий госпиталь.

Мы жили в столице Эфиопии Аддис-Абебе в итальянских домиках, до аэропорта добирались на автобусах.

- Экзотическими болезнями не болели?

- К счастью, нет. Сразу по прибытии нам сделали прививки. Питались мы лишь теми продуктами, которые специально на самолетах доставляли из России. Воду тоже привозили, хотя на территории части специально пробурили артезианскую скважину.

Летали мы в гражданской одежде: если бы надели форму, эфиопцы могли подумать, что мы оккупировали их страну. А так люди к нам хорошо относились.

- Какие еще меры предосторожности были, кроме одежды?

- Обычно мы летали парой - один вертолет ведущий, второй - ведомый. Однажды мы доставляли продукты. В каждом вертолете - по три тонны. Только мы подготовились к посадке, смотрим, а аборигены на нас оружие наставили. "601-й, может, уйдем?" - предложил мне ведомый. Но я решил сесть. Как только приземлились, в кабину ворвались вооруженные люди. А так как английского они не понимали, пришлось объясняться на пальцах. "Эти продукты - вам!" - показал я на груз. Они обрадовались, разгрузили, но автоматы не убрали. "Мы к вам снова прилетим", - пытался объяснить я. Они нас целовали, обнимали, но главное - дали улететь.

Нужны профи

- Как вы жили после службы?

- В армии я прослужил 21 год. В 1992-м военных стали сокращать, и поэтому мне пришлось уволиться. Оказавшись на гражданке, как и многие офицеры, пошел работать начальником охраны. Трудился на кондитерской фабрике, затем был начальником охраны на заводе, а потом мне предложили возглавить пензенское казачье войско. А с 1997 по 2001 год я был начальником территориального управления охраны области. Потом поработал на хладокомбинате, а сейчас я на пенсии.

- Пенсия достойная?

- В советское время военным платили пенсию, которая составляла 85% от зарплаты, а сейчас она едва дотягивает до 55%. Хотя, конечно, смотря с какой зарплатой сравнивать. Моя пенсия, например, составляет 25 тысяч рублей.

- Не могу не спросить о вашем отношении к профессиональной армии.

- Я считаю, что в армии должны служить только профессионалы, как, впрочем, и в любой другой сфере. Что можно взять с желторотиков, которые оружие раньше только в кино видели? Парень, может, в музыканты готовился, а ему автомат в руки вложили. Если бы вы знали, сколько парней полегло именно потому, что они не были профессионалами...

- Как считаете, почему падает престиж военного?

- В основе престижа военного лежит база для обучения личного состава. Раньше все знали, куда идти учиться, если ты хочешь стать танкистом или летчиком. Сейчас многие училища позакрывались. Зарплаты оставляют желать лучшего, а Министерство обороны вообще себя дискредитировало. И о каком престиже может идти речь?

Алена Форелл, «Аргументы и факты», №8 (1685), 20 февраля 2013г.