Кравченко Михаил Александрович. Сержант, санинструктор парашютно-десантного батальона В/ч пп 53701, 345-й гвардейский ОПДП (г. Баграм, провинция Парван)

Кравченко Михаил Александрович. Сержант, санинструктор парашютно-десантного батальона В/ч пп 53701, 345-й гвардейский ОПДП (г. Баграм, провинция Парван)

15.07.1967 -15.04.1987
Миша-санинструктор

    10 мая 1986 года советские войска под руководством генерала В. Дубинина начали большую войсковую операцию в уезде Даджи. Удар наносился двумя группировками войск по сходящимся направлениям со стороны Гардеза и Черных гор. Боевые действия велись в сложных географических условиях. К тому же все маршруты, особенно на перевале Нарай, были нашпигованы минами. Колонны 108-й мотострелковой дивизии, 345-го отдельного парашютно-десантного полка и 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады смогли пойти только по руслу рек, снимая при этом до 100 мин на одном километре.

    «Добирались туда трудно и долго, – вспоминал десантник 345-го полка Владимир Мельников. – Действительно, вся техника – «броня» и автомобили – ползла в основном по горной реке. На берегах повсюду были мины. Трясло капитально, ведь дно-то не песчаное, а каменистое...»
    Часам к одиннадцати дня колонна полка добралась до места назначения – в распадок между горами и начала рассредоточиваться. Десантников уже ждали. Из-за горы с противным нарастающим свистом полетели легкие реактивные снаряды. Похоже, наводчик у моджахедов был неплохой: один из снарядов сразу попал в «наливник»- «Урал» с цистерной, заполненной соляркой. Багрово-черный столб огня и дыма взметнулся вверх, не задев, к счастью, ни водителя, ни находившихся рядом бойцов. Но другой снаряд вскоре попал в «Урал», груженный снарядами системы залпового огня «Град». Тот, естественно, взорвался. Вместе с осколками во все стороны полетели «карандаши» с заработавшими реактивными двигателями. Как выразился В. Мельников, «было весело». Десантники кинулись кто куда, прячась за камни и в расщелины.
    Одному бойцу взрывом снаряда оторвало обе ноги. Оказавшийся недалеко капитан – начальник медсанчасти полка впал в столбняк (он только-только прибыл из Союза) от вида ран и корчившегося и кричавшего от боли парня.
    Внезапно появился санинструктор из 3-го батальона Миша Кравченко. Он еще издали заметил взрыв и засуетившихся вокруг людей и бегом бросился к месту трагедии. Оттолкнув в сторону причитавшего капитана, кинулся к раненому. Как только можно, наложил жгуты на обрывки ног, сделал обезболивающий укол. Тот после укола притих. По рации вызвали «вертушку» – забрать раненого... Но слишком тяжелыми оказались раны – боец затих навсегда. Вертолет не успел...
    В том поступке проявился весь Мишин характер: при первой же беде бросаться очертя голову на помощь пострадавшему, невзирая на ситуацию и опасность для себя самого. И неважно, из какой роты или батальона боец.

    Впрочем, таким Михаил был и на «гражданке», с детства: импульсивным, настырным, привыкшим всегда выполнять то, что наметил. У него в Арбековском микрорайоне была своя крепкая компания из одиннадцати подростков, готовых друг за друга пойти в огонь и в воду. За такую спайку и неуступчивость местные ребята прозвали их «слонами». Известно, подростки любят давать друг другу прозвища, порой не всегда приятные. Но друзья Мишу Кравченко уважали, и потому прозвище звучало как-то солидно-уважительно – Кравченя...
    Афганская война начала клещами военкоматовских повесток вырывать ребят из сплоченной компании. И порой навсегда. Когда хоронили Игоря Дергача, вернувшегося из Афганистана «грузом-200», у его могилы стояли только пятеро из одиннадцати друзей. Остальные уже отдавали воинский долг в разных частях.
    Миша Кравченко долго молча стоял у могилы Дергача, потом негромко, но твердо сказал ребятам: «Я обязательно попаду в Афганистан, я отомщу за Игоря. А если со мной что-нибудь случится, то похороните рядом с ним».
Нельзя сказать, что в семье его решение встретили с радостью, но отнеслись к нему довольно спокойно: кому куда идти служить, будет решать не Михаил. Семья продолжала жить в своем размеренном ритме. Отец, Александр Иванович, тогда работал инженером-конструктором в ЦКБ арматуростроения, а мать, Тамара Александровна, – проводницей на поезде «Сура». Они знали про недуг Михаила (на медосмотре при поступлении в секцию борьбы самбо врачи обнаружили дальтонизм) и в глубине души надеялись, что сын из-за этого не пройдет призывную комиссию военкомата.
    Но у Михаила, не привыкшего бросать слова попусту, уже был свой план действий. Он сумел достать через знакомых студентов медучилища «атлас» с разноцветными кружочками, треугольниками, квадратиками, по которому медики устанавливают дальтонизм. И выучил их расположение так, что разбуди ночью – даже спросонья мог безошибочно воспроизвести по памяти любую страницу. И «метод Кравченко» сработал на медкомиссии без осечки. Михаила признали годным к воинской службе.

    Но какой? Михаил не хотел рисковать: он должен попасть только в воздушно-десантные войска, ибо там, по его мнению, больше всего шансов оказаться в Афганистане. И тогда он придумал еще один неординарный ход: написал письмо министру обороны СССР с просьбой призвать его в ВДВ. И ему снова повезло! Письмо в конце концов попало на стол министра. Тот же не остался равнодушным к просьбе призывника. А в итоге Михаил получил письмо от самого министра, в котором сообщалось, что просьба о призыве в ВДВ будет удовлетворена.
    Письмо министра в семье Кравченко восприняли по-разному: сын был на седьмом небе, а родители, естественно, были обеспокоены его судьбой. Они уже насмотрелись телевизионных репортажей, начитались газетных статей об Афганистане и понимали, что там идет настоящая война. Конечно, можно было сходить в военкомат и рассказать о дальтонизме сына. Но это было бы прямым предательством по отношению к Михаилу, которое он вряд ли смог бы простить. А разве не они сами воспитывали в нем самостоятельность и настойчивость в принятии решения? Нет, не хватило духу у матери с отцом остановить сына...
    В октябре 1985 года его призвали в армию. Михаил попал в Литву, где дислоцировалась Центральная учебная дивизия ВДВ. Военная специальность призывника, как правило, определяется не по его желанию. Так Кравченко стал санинструктором.
    ...В тот апрельский день 1987 года Мельников был в карауле. Он видел, как на аэродром приземлился самолет с пополнением. И когда вернулся в роту, ему передали, что его спрашивал один прилетевший из Литвы. Встреча друзей на войне, за тысячи километров от родного дома, – волнующее событие для обоих...
    Но Михаил не собирался прикрываться спиной друга-«дембеля». С первых дней службы показал себя самостоятельным парнем неробкого десятка. Особенно это проявилось в первые же выходы молодого санинструктора на боевые операции. А сколько раненых он перевязал и вынес на себе за год службы в Афганистане! Если надо, брал в руки автомат и прикрывал ребят огнем и своим телом. Не случайно в списке награжденных за операцию у Алихейля появилась и фамилия Кравченко. И награда соответствовала его ратным делам – медаль «За отвагу».
    Весной 1987 года Михаил стал «дедом», до «дембеля» оставалось всего шесть месяцев. 15 мая подразделения полка приняли участие в операции под Джелалабадом. Разведвзвод 3-го батальона совместно с разведротой полка десантировали на одну из гор над «зеленкой».

    «Мы уже спустились с горки, когда встретили разведчиков 3-го взвода, – вспоминал боец разведроты Сафомидин Гадоев. – С ними была женщина с маленьким ребенком. Она что-то пыталась объяснить. Миша Кравченко подошел ко мне: «Ты ведь переводчик, поговори с ней. Может быть, она знает, где «духи»?»
    Из беседы с женщиной я понял, что она хочет показать нам «духовскую» пещеру с оружием. Обнаружить склад с боеприпасами – большая удача. Это ведь основная задача большинства боевых выходов, и мы пошли за ней.
    Женщина к пещере подошла первой и вместе с ребенком скрылась внутри. За ней шел Миша. Прицельные выстрелы из пещеры попали ему в голову и шею. Мишка упал и скатился вниз. Я тогда впервые увидел гибель товарища. И во сто крат было больнее оттого, что это был именно Миша – человек, который мог сделать все для любого солдата, мог отдать последний кусок хлеба... Он был равным со всеми: с «молодыми» и с «дедами», с «ветеранчиками», то есть с теми ребятами, кто уже ходил на боевые, и с солдатами, еще не нюхавшими пороха.
    После боя мы спустили Мишу вниз и отправили самолетом в Кабул. Но перед этим мы окружили пещеру и забросали ее гранатами...»
    К таким словам о боевом товарище трудно что-либо добавить. Так говорят о Человеке с большой буквы и с большим сердцем. Именно таким и был Миша Кравченко. Миша-санинструктор. Как и всех погибших солдат, честно выполнивших свой воинский долг, его наградили орденом Красной Звезды. Но, думается, такой парень достоин большего.

Возврат к списку