Глазов Петр Алексеевич. Рядовой, сапер. В/ч пп 38021, 276-я топливно-проводная бригада (г. Доши, провинция Баглан )Глазов Петр Алексеевич. Рядовой, сапер. В/ч пп 38021, 276-я топливно-проводная бригада (г. Доши, провинция Баглан )26.01.1968 – 08.09.1986
Он мог быть хлеборобом Рядовой Петр Глазов вот уже месяц находился в горах Афганистана. Его саперный взвод 276-й трубопроводной бригады дислоцировался на трассе Доши – Баграм. Сюда сапер попал после «учебки», где командиры хотели оставить его как способного солдата. Но Петр отказался остаться в учебном подразделении и, прослужив четыре месяца, попросился вместе с товарищами в Афганистан. Здесь, на шестистах метрах над уровнем моря, «бородачи» больше всего доставляли хлопот советским войскам, так как трасса связывает север страны с Кабулом. «Горючники» в очередной раз ехали по узкому каменистому ущелью на бронетранспортере. Надо было ликвидировать последствия очередной диверсии моджахедов «на трубе». На броне ехали молодой офицер и солдаты, в том числе Петр Глазов. Им предстояла борьба с пламенем, вырывающимся из пробитой автоматной очередью трубы. Где-то рядом, возможно, таится замаскированная мина, а в расщелине скалы прильнул к автомату опытный душман, поджидая тех, кто прибудет к месту аварии. «Трубачи», как звали их в войсках, делали большое дело. Если б горючее шло только в цистернах по афганскому бездорожью, то туговато бы пришлось всем подразделениям ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Да и «наливников» немало бы погорело... А трубопровод двумя «нитками» протянулся на целых 1200 километров. По нему перекачивалось 80 процентов всего поставляемого в Афганистан горючего! В зону охранения каждой заставы и поста входило до 20 километров дороги. Обочины на некоторых участках были сплошь завалены ломом горелого металла – искореженные грузовики, смятые бочки «наливников» и развороченные корпуса бронемашин. «Горючникам» надо было уберечь «нитки» трубопровода, которые то и дело подрывались, расстреливались и развинчивались местным населением, охочим до дармового топлива. Поэтому периодически шурави раздавали ГСМ афганцам, оплачивая таким образом сохранность «трубы». Ребята на трассе трудились смелые и хваткие. Но в 1986 году в районе Пули-Хумри провинции Баглан полным ходом шла война, и военнослужащих здесь погибало больше, чем где бы то ни было. По трубам всей мощностью насосных станций гнали горючее, которое берегли как зеницу ока. А статистика неумолимо свидетельствовала: в среднем моджахеды совершали по семь-восемь диверсий в сутки. И каждый раз первейшим делом надо было закрутить задвижку, днем на «КамАЗе», а ночью на БТР живо «лететь к огню». Ведь если не принять меры, то за десять минут сгорит 12 тонн ГСМ. На сон подчас оставалось три-четыре часа. За месяц, проведенный в Афгане, Глазов практически уже притерпелся к такому распорядку. Вот только не мог привыкнуть к жаре. Окрестность не радовала глаз. Повсюду бурый песок, разносимый ветром, да редкие верблюжьи колючки. Это место называли еще «долиной смерти». Однако предаваться унынию времени не было. Горючее гудело по трубам бесперебойно, споро и без перекуров делали свое дело солдаты. На этот раз все обошлось. Перекрыли вентиль и погасили пламя. Дальше началась обычная работа по замене трубы. А сколько мин и фугасов сняли саперы на афганских дорогах, в кишлаках! Обо всем этом Петр уже знал не понаслышке. В одном серьезном разминировании пришлось участвовать недавно. Правда, в основном лишь на вторых ролях. «Надо еще учиться и учиться!» – говорил он себе. Случилось это на подходе к ущелью. Дорога, заминированная душманами, была непроходимой. Шесть километров ущелья... Слева и справа – неприступные стены скал. Впереди – узкая полоска дороги, то и дело пересекаемая извилистой горной речушкой. Мелкая галька, песок... И каждый сантиметр дорожного полотна необходимо проверить, прощупать руками. Надо было уметь определять плотность дорожного полотна. В горах, где почва каменистая, сапер прежде всего определяет, нарушена ли плотность грунта, то есть копали на дороге или нет. В цепочке воинов со щупами и миноискателями шел взводный, лейтенант. Внезапно щуп офицера наткнулся на что-то твердое... Взводный опустился на колени и руками стал разгребать песок. Так и есть. Из земли показался желтый ребристый корпус «итальянки» – итальянской противотанковой мины ТС-50. Офицер решительно вынул из кармана саперную «кошку» – якорь на длинной веревке и сказал: «Сначала посмотрим, нет ли здесь сюрприза». Зацепив «кошку» за корпус мины, лейтенант приказал всем укрыться в камнях и сделал то же самое. Он потянул на себя веревку, и раздался взрыв. Только так можно было обезвредить эту мину. Офицеры и солдаты бригады жили одним, днем и ночью их ждал нескончаемый труд: перекачка горючего, обходы, объезды, проверка работы насосных станций, поддержание в исправном состоянии техники – «КамАЗов», бронетранспортеров. Тут не только знание, но и силу надо иметь недюжинную: труба весит 80 килограммов, а задвижка – 136... После «учебки» Петр Глазов продолжал осваивать нужную для трубопроводной бригады профессию сапера. Ведь порой к трубе и подступиться нельзя – каменистая почва иногда была просто нашпигована фугасами и минами. Наладить поставку ГСМ помогали сослуживцы со щупами и миноискателями. Глазов родился в селе Чунаки Малосердобинского района в многодетной семье. Кроме Пети в семье было еще четверо детей. Он был четвертым ребенком в крестьянской работящей семье, поэтому трудностей не боялся ни на «гражданке», ни в армии. Петр был с детства приучен к любому труду: если надо, сена накосит, картошку посадит, корову подоит. Умел многое, как и все Глазовы. В школе Петя учился хорошо. Особенно легко ему давалась математика. Мальчишка рос любознательным. В школе его любили за прямоту, искренность. За то, что не льстил, не изворачивался. Его вежливость, готовность прийти на помощь подкупали одноклассников, учителей. У парня было отличное чувство юмора. Поэтому не обижался, когда девчонки его называли Петрюнчиком, а мальчишки Кочетом. Петр был в классе бессменным председателем совета отряда. Его класс всегда занимал первые места во время смотров строя и песни. Глазов обладал хорошей памятью. Ему достаточно было прочитать школьный материал один раз, чтобы запомнить. Учителям очень хотелось, чтобы Петя поступил в институт. Но после окончания восьмилетки мальчишка пошел в Петровское СПТУ-10, что в соседней Саратовской области. Там получил профессию механизатора, о которой мечтал с детства. Как-то в школьном сочинении «Самая нужная профессия» Петр написал: «Все профессии нужны, без многих нельзя обойтись. Но необходимо выбрать такую, которой ты приносил бы пользу. Я считаю, что самая нужная профессии – это хлебороб. После окончания школы я думаю остаться в колхозе. Буду работать шофером, доставлять хлеб с полей на колхозный ток, а потом на элеватор». И это были не только слова. Он старался приобщиться к профессии хлебороба. В школьные летние каникулы работал штурвальным. А летом, перед уходом в армию, помогая отцу, трудился комбайнером. Петр писал домой очень чистые и светлые письма. Как мог, успокаивал родных. Сообщал, что в Афганистане все спокойно, как в Союзе. Что здесь никто не стреляет, и за него беспокоиться не надо, он обязательно вернется домой. На этот раз решил написать письмо сестренке: «Привет из Афганистана! 4.09.86. Здравствуй, Лена! Ты уже знаешь, где я служу. Здесь, конечно, стреляют, но не везде. Так что за меня не беспокойтесь. Лена, ты уже в 5 класс пошла, большая стала, так что мамке помогать должна как можно больше. И в школе учись лучше, а то при мне мама с тобой занималась и нервничала. А сейчас и подавно за меня переживает... У нее, наверное, сейчас и так глаза не просыхают от слез. В общем, береги маму, как можешь. Ее здоровье от тебя зависит, а ведь ей тебя еще на ноги поставить нужно... Пиши, как учишься, как провела лето, чем занимаешься. В общем, пиши обо всех новостях села и дома. Петр». ...Через четыре дня, 8 сентября 1986 года, надо было срочно ехать «на трубу». Уже невозможно вспомнить, кто первым заметил адскую машинку. К многочисленным обнаруженным фугасам, что заложили «духи» у трубопровода, тянулись проводки именно от этой, небольших размеров, пластмассовой коробки. В любую минуту она могла взорваться. Зловещее создание такой формы встретилось впервые. Это-то и остановило солдат, никто не брался за столь сложную конструкцию. Но не оставлять же фугасы здесь. Командир должен был отдать приказ, назвать того, кто пойдет первым. Петр опередил офицера и вызвался разминировать. «Давай, Глазов! Не спеши!» – сказал командир и сжал руку солдата ниже плеча. Под ботинками захрустели мелкие камешки. Палило солнце. Обтерев ладони о гимнастерку, едва касаясь пальцами, он стал убирать маскировку. Коробка не взорвалась. Теперь командиру осталось рассекретить ее нутро – и все. На лице Петра была видна радость от проделанной работы. Сослуживцы, командиры, в том числе один высший офицер, видимо, из штаба 276-й трубопроводной бригады, шли навстречу. Дело сделано. Но внутри «игрушки» что-то затикало. «Часы!!!» – крикнул Петр. Офицеры и солдаты, оказавшиеся практически рядом, легли на землю. Видимо, адская машинка сработала от сотрясения. Это была мина с часовым механизмом. У сапера появилось огромное желание избавиться от окаянной коробки. Глазов огляделся: слева – дувал, справа – тоже, вокруг слишком близко товарищи... И он сделал выбор. Накрывая собой мину, Петр упал на афганскую землю... Несколько осколков все же зацепили солдат, но никто не спешил уйти от боевого друга, которому они были обязаны жизнью... За мужество и отвагу рядовой Глазов, погибший, спасая товарищей, награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен в родном селе. |
|||