Нуждин Николай Иванович. Подполковник, командир вертолетной эскадрильи, военный летчик 1-го класса В/ч пп 70419, 181-й отдельный вертолетный полк (г. Кундуз)

Нуждин Николай Иванович. Подполковник, командир вертолетной эскадрильи, военный летчик 1-го класса В/ч пп 70419, 181-й отдельный вертолетный полк (г. Кундуз)

01.01.1950 – 25.10.1985
До последней секунды...

    В горах шел бой. Группа разведчиков уже возвращалась с боевого задания, когда попала в душманскую засаду. Бойцы сумели отступить на одну из вершин и занять круговую оборону. О случившемся сообщили по рации на базу. На выручку разведчикам на двух «МИ-8Т» послали группу десантников, их сопровождали и прикрывали два «МИ-24».
    Находившийся в центре управления полетами командир вертолетной эскадрильи подполковник Николай Нуждин напряженно вслушивался в радиопереговоры экипажей, транслировавшиеся по громкой связи.
Командир первого вертолета: «Вас понял. Остаток восемьсот. Сейчас идем на точку».
Командир второго вертолета: «Спокойно. Посмотри на площадку для посадки».
Первый пилот: «Захожу на посадку с курсом 360».
Второй пилот: «Серега! Бородатые кругом! По мне огонь открывают... Отсюда... «Сварка» справа... Уходи влево!..»
    Там, в горах, в десятках километров от аэродрома разворачивался жестокий бой: подлетевший десант встретил яростный огонь «духов». Одна из «пчелок» была подбита, но сумела уйти в сторону и совершить вынужденную посадку. Вторая «пчелка» и оба «шмеля», став в круг, поливали огнем склон горы и «духов», двинувшихся к месту посадки «вертушки» с десантом. Бандитов оказалось больше, чем рассчитывали. Видимо, к месту боя подошел еще один отряд моджахедов.

    Нуждин резко поднялся, натянул на голову шлемофон и коротко приказал своему заместителю: «Остаешься в ЦУПе за меня! Свяжись с комбатом, пусть подтянет к стоянке роту бойцов. Вылетаем двумя звеньями!»
    ...Заняв кресло пилота, Нуждин привычно пощелкал тумблерами, проверяя и тестируя приборы управления, запуская движки. Посмотрел в боковое окно: цепочки солдат выпрыгивали из кузовов подъехавших грузовиков и торопливо бежали к своим «вертушкам», через раскрытые двери по узким металлическим лесенкам забирались внутрь. Убедившись, что все сели, комэск связался с ЦУПом:
– Ноль двадцатому взлет!
– Ноль двадцатому взлет разрешаю!
– Понял. Взлет разрешен...
Правый летчик начал отсчет времени разгона:
– 70, 80, 90, 100, 110... Отрыв! Левым!
    Борт ноль двадцатого взлетел по-самолетному и отошел от аэродрома с креном в тридцать градусов левым разворотом. А за ним таким же образом еще три «пчелки». «Крокодилы» взлетали практически с места. Хищно опустив носы к земле, ощетинившись стволами и ракетами на подвесках, они ринулись вслед за десантом.
    Прижимаясь к каменистой холмистой земле, «восьмерки» двумя клиньями направились в сторону недалеких гор, с беспорядочно нагроможденными пиками вершин и скал. Комэск вышел на связь с передовым звеном и узнал, что уже на земле в подбитую «пчелку» попал заряд РПГ, и теперь она догорает среди камней, а десантники с обеих «вертушек» ведут бой с «духами». «Вертушки», пытающиеся прикрыть и разведку, и десант, докладывали, что бородатых очень много, стреляет чуть ли не каждый камень, что БК осталось чуть-чуть, «шмели» экономят, как могут, и теперь больше стреляют по «сварке».* Уже несколько раз давили «прислугу»,** но каждый раз прибегала новая...
    Вскоре комэск заметил столб черного дыма, выползающий из-за горы. Звенья разделились вправо-влево, огибая вершину. Дымчатые струи НУРСов потянулись вниз, к склонам и ущелью между ними, заискрились трассиры крупнокалиберных пуль. Подчиняясь команде, три «пчелки» круто, под углом в тридцать градусов, ринулись вниз, уворачиваясь от красных строчек ДШК, туда, где вспыхивали огоньки, – там вел бой предыдущий десант, пытаясь прорваться к окруженным. Нуждин направил «МИ-8» к срезанной верхушке горы, окаймленной мерцающими вспышками.
Обгоняя «вертушку», туда же направились реактивные снаряды – это открыли огонь второй пилот и борттехник. Кудрявые кустики разрывов вспучились на месте мерцающих огоньков, придавая вершине вид лысеющего мужика с проплешиной на темечке.
    Комэск видел эту картину лишь краем глаза, сосредоточившись на самой вершине, и думал в этот момент лишь об одном: второй заход сделать ему не позволят! «Пчелка» резко сбросила скорость и стремительно ухнула вниз. Уже видна площадка, вся в ухабах, рытвинах, беспорядочно разбросанных валунах. Слишком мала – не больше десятка метров в поперечнике. По краям лежат бойцы, кто-то стреляет, кто-то поглядывает на вертолет и машет. Нуждин начал посадку. Борттехник, плюхнувшись животом на днище, открыл дверцу и, высунув голову наружу, кричал в шлемофон:
– Высота два метра – два метра вперед! Высота метр – метр влево! Садись!
    Сильный толчок! Борттехник вскочил, освобождая проход. А в люк уже подают первого раненого, потом второго... Следом затащили «200-х». Наконец, кряхтя, ругаясь, полезли уцелевшие бойцы. Последний разведчик с перекошенным от злости лицом кинул за камни на краю площадки гранату, в кого-то полоснул очередью из автомата и лихо нырнул в люк.
Тотчас вертолет буквально подпрыгнул вверх и резко пошел влево и вниз, набирая скорость и воздушной волной сшибая с ног пытавшихся прицелиться душманов. Внезапно треснул блистер, осыпав пилотов осколками. В борт и днище глухо застучало, и там засветились рваные дырки. Но «пчелка» уже все дальше и дальше уходила от прямого огня. Лишь красные строчки пуль от ДШКа в бессильной злобе тянулись следом, пытаясь задеть убегающих шурави, но так и не зацепили.

    И тогда остальные «вертушки» начали пикировать на склон и подножие горы, обрушив на «духов» и камни беспощадный пушечно-ракетный накат, превращая все в сплошное черно-грязное облако из дыма, пыли, каменного крошева, копоти и огня...
    Тот сентябрьский боевой вылет не был первым для подполковника Нуждина, в августе 1985 года направленного на прохождение службы в Афганистан. За плечами опытного тридцатипятилетнего летчика уже был солидный послужной список. Конечно, асом-вертолетчиком Николай стал далеко не сразу. Но свой жизненный путь он определил еще в детстве, когда, пробегая вихрастым пацаненком по пыльным улочкам родного села Маис Никольского района, остановился, услышав далекий монотонный рокот. Задрав голову, заметил в прозрачной голубизне неба маленькую рукотворную стрекозу и долго следил за ее неспешным полетом. С тех пор, заслышав этот рокот, он прекращал свои игры и с интересом наблюдал за маневрами вертолета.
    Поэтому, окончив школу, долго не раздумывал, поступил учиться в Сызранское высшее военное училище летчиков. А вскоре и сам на учебном вертолете бороздил небо в тренировочном полете над родным краем. Куда только не бросала судьба офицера после окончания училища! Служил в Грузии, в Венгрии, Львовской и Читинской областях. А в 1983 году окончил Военно-воздушную Краснознаменную ордена Кутузова академию им. Ю.А. Гагарина.
    Гарнизон в маленьком поселке Могоча Читинской области стал последним местом «мирной» службы Николая. Получив предписание на командировку в Афганистан, он простился со своей женой Раисой Петровной, сыном Эдиком и дочкой Наташей и отправился к месту новой службы, полный тревог и интереса: а как там, на настоящей войне? Он и раньше жадно расспрашивал сослуживцев, уже побывавших в горной стране, потом что-то записывал в своем блокноте, чертил какие-то схемы в общей тетради. И это был не праздный интерес. Николай собирал по крупицам те сведения, которые, на его взгляд, могли пригодиться не только ему лично, но и другим вертолетчикам, которым придется принять участие в боевых вылетах, позволить эффективно выполнить задание, нанести ущерб врагу и уменьшить риск своих потерь.
    Подполковник Нуждин прибыл в 181-й отдельный вертолетный полк, дислоцировавшийся возле города Кундуз, и был назначен командиром вертолетной эскадрильи. И здесь он с первых дней принялся расспрашивать уже повоевавших летчиков, тщательно анализировал каждый свой боевой вылет. Один из сослуживцев Николая Ивановича полковник В.В. Цыбенко вспоминал: «Он старался вооружить своих летчиков знанием и умением воевать, собирал малейшие факты опыта полетов и боев и рассказывал офицерам».

    Вот и после возвращения с операции по вызволению из беды разведчиков комэск в тот же вечер собрал всех пилотов в командирском модуле и провел тщательный разбор полетов. Он не ругал и не отчитывал за промахи и ошибки, а именно анализировал действия каждого, пытаясь вместе понять, почему получилось именно так и что можно сделать лучше в подобных ситуациях? Хотя офицеры-вертолетчики и чувствовали себя уставшими после такой заварушки и многие мечтали о блаженном отдыхе и сне, но своего командира слушали внимательно. Они уже привыкли к такой «анатомии», тем более что многие на практике убедились в ее полезности: ошибки летчика и всякие «авось» на войне, как правило, оцениваются лишь одной оценкой – гибелью или пленением «духами», что, в сущности, было одно и то же, если не хуже. Переэкзаменовок судьба практически не допускала...
    В октябре по данным агентурной разведки стало известно, что отряд моджахедов, действовавший в районе города Хульм, начал движение в сторону Хайратона – речного приграничного порта. Там находилась основная перевалочная база, куда поступали грузы и техника из Союза. Здесь формировались колонны и направлялись в глубь Афганистана, в сторону Кабула и Файзабада. Душманы намеревались устроить на базе ряд диверсий и обстрелять ее ракетами.
    На перехват банды бросили роту десантников на вертолетах. Рано утром 25 октября 1985 года два звена вылетели с кундузского аэродрома и взяли курс на северо-запад. Как обычно, головным шла «пчелка» комэска. Внизу замелькала каменистая пустыня с редкими зарослями чахлых кустарников, пучками колючек, небольшими пологими сопками, извилистыми руслами редких речушек. В этих местах Нуждин уже летал и поэтому ориентировался не столько по полетной карте и курсу, сколько по знакомым ориентирам: причудливая вершина сопки, кишлак возле зеленого оазиса. Николай машинально посмотрел на часы на приборной доске: в полете уже десять минут, значит, до намеченной точки высадки десанта осталось...
    В этот миг вертолет неестественно качнуло. Раздался оглушительный хлопок. Резко запахло гарью. Двигатель начал сбрасывать обороты. За переборкой послышались крики людей. Речевой информатор бодрым голосом доложил: «Борт 1544, пожар!»
    Комэск хрипло выругался: как же он просмотрел пуск ракеты? Откуда эти твари выстрелили?! Стиснул штурвал, пытаясь удержать машину, чтобы выиграть драгоценные секунды для сброса скорости и высоты и все же посадить вертолет и спасти десантников. Оставляя дымный след с всплесками пламени, «вертушка» шла к земле, начиная заваливаться на бок. Николай и бросившийся к нему на помощь летчик-штурман вместе вцепились в штурвал, пытаясь удержать и выпрямить машину: до земли оставалось всего-ничего. И не успели... Летевшие следом экипажи увидели яркую вспышку, а затем большой столб черно-серого дыма...
    За боевое мужество и отвагу подполковник Нуждин был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Похоронен на родине. На доме, где он жил, установлена мемориальная доска.

Возврат к списку



Пензенский региональный общественный благотворительный фонд поддержки социальных и гражданских инициатив