Кузнецов Василий Александрович. Младший сержант, командир мотострелкового отделения В/ч пп 82869, 149-й гвардейский МСП, 201-я МСД (г. Кундуз)

09.06.1966 – 26.05.1985
Четыре секунды до подвига

    Много это или мало – четыре секунды?
    Четыре секунды, отделявшие прожитую восемнадцатилетнюю жизнь от смерти. Василий Кузнецов не думал об этом. Патроны кончились. Сержант Кузнецов ощутил это, когда перестал биться в его руках раскаленный автомат. Несколько мгновений Василий еще давил на спусковой крючок, пытаясь оживить замолкнувшее оружие. Осмелевшие душманы поднялись из укрытий. Поняв, что у шурави кончились патроны, они решили взять его живьем...
    ...А родился он в солнечный июньский день 1966 года. Сестричка, принимавшая роды, сказала: «Раиса, смотри! Сын-то у тебя едва на свет появился и сразу же улыбается. Какой радостный мальчишка будет...»
    Как в воду глядела. Родители Василия горя с сыном не знали. С малых лет работал и на огороде, и по дому. Дрова колол, корову доил, сено косил, а в 14 лет впервые за трактор сел. А еще нянькой ходил за младшим братом – души в нем не чаял...
    Его очень любили. И дома, и в Черкасской школе, и в родном селе Большая Кашеевка Пачелмского района, и в Москве, в ветеринарной академии имени Скрябина, где он учился. А еще он любил книги. Читал запоем. Когда закончил школу и засобирался в Москву, намереваясь поступить в академию, друзья отговаривали: куда тебе, сельскому парню, в столицу соваться! Не поступишь, вернешься! А он – поступил!
    Всего один курс успел проучиться, но остался в памяти однокурсников. Вообще, этого парня запоминали все, кто с ним дружил, учился или работал. Есть такие люди, общение с которыми оставляет в душе яркий, теплый, неугасающий след. Василий как раз из таких.
    Но 2 июня 1984 года его призвали в ряды Вооруженных сил. Перед самым призывом он успел приехать домой, навестить родителей. В эти последние свои дни он был особенно ласков с отцом и мамой. Вечером перед отъездом обнял Раису Никаноровну за плечи: «Мама, давай нашу любимую, прошу тебя, спой...» Она с тревогой взглянула на сына, но ничего не сказала, негромко завела:
И бесстрашно отряд поскакал на врага,
Завязалась кровавая битва.
И боец молодой вдруг поник головой,
Комсомольское сердце пробито...
    У порога он обнял младшего брата: «Саша, очень прошу тебя, береги маму...» И ушел.
    В Афганистан он приехал после окончания «учебки» в декабре 1984 года. Местом службы оказался 149-й мотострелковый полк 201-й мотострелковой дивизии, дислоцировавшейся в районе города Мазари-Шариф провинции Балх.
    Юра Воробьев сразу обратил внимание на плотного черноволосого парня. Еще бы! У того на панаме было написано «Пенза». Познакомились. Хоть и жили в разных палатках и разных взводах, но когда встречались в лагере, старались держаться вместе. Скоро их стало трое. Нашелся еще один земляк – сосновоборец Равиль Ямбулатов. Втроем легче. И как радовались двое, когда третий возвращался с «войны» целым и невредимым...
    О смерти не говорили. Никогда. Хоть и видели ее чуть ли не ежедневно. Она всегда стояла за спиной. Главным оптимистом был Василий. Он был самым крепким из них и все трудности фронтовой жизни переносил легче. И очень часто говорил о родных местах, о доме, о своей замечательной маме. И все трое уже думали о том, как вернутся домой, как приедут к Василию в гости. Это обязательно.
Когда он заболел гепатитом и его увезли в Союз в госпиталь, Воробьеву и Ямбулатову непросто пришлось. Будто старшего брата лишились, верной опоры.
    Василию в Союзе предложили остаться. Он настаивал на возвращении. Потом приехала мама, просила очень: «Васенька, останься. Ведь не добровольно же, командиры приказывают. Побыл уже там, хватит...»
    Он вообще не любил разговоров. Для себя давно решил: какой бы приказ ни получил, возвращения в Афганистан добьется.
    Вернулся. Но в свой последний вечер с матерью снова попросил ее спеть свою любимую «Там вдали у реки...». Уж больно ему нравилось, как мама ее поет...
    Василий никогда не рвался в передовики. Обстоятельства сами выдвигали его. Шел в бой первым. Шел не сломя голову, воевал умело, разумно, четко, как делал все, чем занимался прежде в своей небольшой и сугубо гражданской жизни. Когда кто-то не выдерживал дальнего перехода, он первым подставлял плечо и перекладывал его груз к себе. Знал, здоровья хватит. Значит, надо тянуть, тащить без снисхождения к себе. Иначе он не умел.
    Он был настоящим сержантом, это звание самое младшее среди командиров в армии, но они самые близкие к рядовому солдату. Это не преувеличение, это правда: в своих письмах к маме молодых солдат своего отделения он называл не иначе как «мои младшие братья», «мои Саши». Он умел в отделении все делать лучше других. Возле него просто нельзя было быть плохим. Только своим примером, по-другому сержант у солдат авторитет не завоюет...
    1984 – 1985 годы отличались особой ожесточенностью и размахом боев в Афганистане. Советско-афганское командование старалось добиться перелома в войне, уничтожить или вытеснить мятежников в Пакистан, а те, в свою очередь, получая все более массированную поддержку от западных держав и постоянно увеличивая численность, пытались повернуть ситуацию в свою сторону.
    И тогда в начале 1984 года советским командованием был разработан план под кодовым названием «Завеса», согласно которому предполагалось перекрыть все караванные маршруты и лишить тем самым моджахеддинов постоянных источников поступления вооружения и боеприпасов. Были выставлены засады и посты вдоль основных трасс: Асадабад, Джелалабад, Кабул, Газни, Кандагар, Гиришк, Герат. В общей сложности на этих операциях были задействованы 22 батальона, 11 рот и 60 разведвзводов. Весной 1985 года количество сил вдоль афгано-пакистанской границы было увеличено. Если в декабре 1984 года в провинции Кунар к боевым действиям привлекалось ограниченное количество войск – 66-я отдельная мотострелковая бригада, 45-й инженерно-саперный полк и часть сил афганской армии, то в мае – июне 1985 года размах боевых действий значительно расширился. Были задействованы 103-я воздушно-десантная дивизия, 66-я ОМСБР, 56-я десантно-штурмовая бригада, часть сил 108 и 201-й мотострелковых дивизий, 45-го ИСП, большая часть Военно-воздушных сил 40-й армии, афганские дивизии и бригады.
    Привлечение таких сил было вызвано тем, что противник значительно увеличил свою группировку в этом районе. Моджахеды, как говорится, почувствовав свою силу и поддержку Запада, стали наглеть. Даже зная о подготовке крупной войсковой операции, они не только не отвели свои банды в Пакистан (до границы рукой подать), но и дополнительно перебросили в провинцию еще полторы тысячи человек, а в ходе боевых действий еще около 2000. Мятежники провели большие инженерные работы по оборудованию рубежей и районов обороны. Было установлено помимо разных мин более ста фугасов.
    Бои в Кунаре и особенно в ущелье Печдора, в районах кишлаков Мена, севернее Асмар, юго-восточнее Нарай приобретали затяжной и ожесточенный характер. Нередко мятежники сами переходили в контратаки. Только благодаря мощным и точным ударам авиации и огню артиллерии удавалось сломить сопротивление «духов» в опорных пунктах...
    В числе войск, участвовавших в боях в провинции Кунар, в районе города Асадабад, был и батальон 149-го полка, где служил младший сержант Кузнецов. Ожесточенность тех боев до сих пор в памяти очевидцев. Справа – быстрая горная речка Кунар, а слева – заснеженные пики пятитысячников Гиндукуша. А между ними – скалы и ущелья, теснины и каменистые сыпи узких долин с редкими вкраплениями кишлачных оазисов. В Кунарской операции бои велись на всем протяжении ущелья – от Джелалабада да Барикота (на расстоянии 170 километров). В ходе операции вертолетами десантировалось более 11 тысяч человек!
    И все же сказывался недостаток опыта при ведении боев такого размаха в горных условиях, не хватало разведданных. Боевые действия зачастую велись вслепую на труднодоступной местности, без знания конкретного места расположения противника, следовательно, и возможного характера его действий. В результате наши войска нередко попадали в засады и на минные поля. Поэтому совсем не случайно, например, при проведении боевых действий в Печдаре 2-й батальон 149-го полка и 350-й полк 103-й ВДД имели большие потери в личном составе...
    ...Их рота штурмовала один из опорных пунктов душманов на склоне горы. Развернувшись цепью, бойцы карабкались вверх, прячась за камни и ведя прицельный огонь по огневым точкам «духов». Но и оттуда по ним вели плотную, ожесточенную стрельбу из крупнокалиберных пулеметов и гранатометов. Не выдержав огневого шквала, рота скатывалась вниз и после передышки снова шла вперед. После второй попытки пришлось вызывать «бога войны» – артиллерию. Гаубичные снаряды с грохотом, от которого содрогались горы, кололи скальные выступы вокруг душманских позиций.
    С третьей попытки опорный пункт был взят. Трофеи – 14 ДШК, множество стрелкового оружия, десятки ящиков с боеприпасами – пришлось вывозить вертолетами. Рота пошла дальше, вместе с другими подразделениями батальона.
    Рота двигалась, то вытянувшись в колонну по одному, то развернувшись в цепь, обходя скальные выступы и сыпи. И снова «духи» попытались остановить шурави, обрушив на них внезапный огонь с гребня одной из гор. Взвод Василия начал обходить мятежников справа. Самым крайним было отделение младшего сержанта Кузнецова, а если точнее, то он сам, расположившийся на правом фланге своего маленького отряда. Мотострелки шли в очередную атаку, когда Василий был первый раз ранен. Он только скрипнул зубами, когда один из бойцов накладывал повязку на рану, и тут же скомандовал: «Вперед!»
    Едва выскочил из-за укрытия – новый толчок в плечо. Опять ранили, гады! Но нельзя уходить в тыл, оставив своих ребят одних! Схватка была такая, что на вес золота был ствол каждого автомата. Отделение младшего сержанта Кузнецова контратаковало. Но в таком бою, когда кругом горы, да еще такие, как на Кунаре, неожиданностей случается больше, чем в бою на равнине.
    В какой-то момент случилось, что вокруг оказались одни душманы. Они атаковали роту во фланг. Точнее, собирались атаковать, но автомат правофлангового младшего сержанта Кузнецова, срезав почти в упор трех самых шустрых «духов», заставил остальных отхлынуть за ближайшие камни.
    А младший сержант, даже дважды раненный, продолжал руководить своими солдатами, приказав им отходить к основным силам роты. Один из ребят не успел выполнить приказ – лежал метрах в десяти в той позе, в какой его застала смерть. Остальные неохотно отползли за ближайший каменный выступ. Но и там шел бой – «духи» давили в лоб, пытаясь смять мотострелков.
    Моджахеды подбирались все ближе, видя, что шурави ранен и скоро ослабеет. С момента начала боя прошли считанные минуты, а ему казалось – вечность. Василий пытался бить короткими очередями – «духи» вставали в атаку, и приходилось стрелять, не жалея патронов. И когда автомат смолк, он не сразу поверил в это – продолжал давить на спусковой крючок.
    «Аллах Акбар!» – заорали радостно бородатые люди в чалмах и накидках и с трех сторон кинулись к поникшему в отчаянии шурави. Но в последний момент он поднял голову и с ненавистью посмотрел в горящие злобой и торжеством лица моджахедов. Резкий, звонкий звук взрыва гранаты отозвался эхом воплей умирающих «духов». Четыре секунды проходит между щелчком ударника и взрывом гранаты. Четыре секунды отделяли человека от подвига...
    Подмога не успела спасти Василия, но не позволила душманам надругаться над его телом, отогнав их от места боя короткой, но яростной атакой. Возле тела лежали восемь тел в чалмах и накидках. На некоторых лицах застыл ужас: видно, в последний миг они увидели гранату в руке шурави или услышали тот щелчок... Это случилось 26 мая.
    В течение мая – июня 1985 года в провинции Кунар мятежники потеряли только убитыми 4200 человек. Кроме того, уничтожено и захвачено более 80 орудий и минометов, свыше 100 крупнокалиберных пулеметов, более ста различных складов и учебный центр...
    За мужество и героизм младший сержант Василий Кузнецов был посмертно награжден орденом Ленина. Похоронен на родине, в селе Татаро-Никольское. Его имя высечено на памятнике студентам академии, погибшим в Афганистане.