Бурма Валерий Федорович. Младший сержант, командир парашютно-десантного отделения В/ч пп 53701, 345-й гвардейский ОПДП (г. Баграм, провинция Парван)
16.10.1966 – 14.07.1985
Ущелье Пишгор
30 октября 1984 года Валерий Бурма услышал первую в своей жизни армейскую команду: «Становись!» Это офицер Зареченского горвоенкомата строил на последнюю перед отправкой перекличку разномастно одетую и длинноволосую команду призывников. А потом их посадили в автобус. Лязгнули, закрываясь, створки дверей, взвыл мотор, и за окнами поплыли назад белые здания и темно-зеленые сосны родного города. А вместе с ними уходила в прошлое беззаботная гражданская жизнь со всеми увлечениями и планами. На два года все это придется отложить. Невольно вспомнились строчки веселой песни: «Через две, через две зимы... Отслужу, как надо, и вернусь...»
Что отслужит, как надо, не сомневался. Что-что, а со здоровьем у него все в порядке. Серебряный знак ГТО «Готов к труду и обороне», которым наградили за сдачу военно-спортивных нормативов, просто так не дают! А ленту чемпиона седьмой зимней спартакиады Пензенской области 1981 года – тем более. Да и шарики в голове тоже неплохо крутятся. Учителя так и сказали перед окончанием школы: «У тебя, Валера, большие математические способности!» Может, и впрямь после службы в институт поступить?
Свою службу Валера начал в Центральной учебной дивизии ВДВ, находившейся тогда в Литве. Что такое «учебка» знают многие, прошедшие военную службу, или хотя бы слышали от своих друзей, там побывавших. Никаких послаблений. Все обучение подчинено принципу: «Чтобы служба медом не казалась!» Гоняют до седьмого пота, вколачивая в стриженые головы нелегкую десантную науку. Бывалые парни в голубых беретах потом шутили: «Попал в десант – гордись, не попал – радуйся!»
Не случайно Валера в первом своем письме из Афганистана не удержался от сравнения: «Мне почему-то кажется, что в войсках служить намного легче, чем в учебных подразделениях... Вчера целый день спал. Даже не верится, что вдоволь поспал. В «учебке» такого не было. А сейчас благодать...»
Но учеба когда-то кончается, и в мае 1985 года младший сержант Бурма прибыл в Афганистан: «Добирались сюда трое суток. Из Литвы летели на самолете до Ферганы. Из Ферганы опять на самолете «ТУ-154» до Кабула, а из Кабула уже на вертолете в Баграм. На всю дорогу нам дали три сухпайка. Мы им наелись вдоволь за всю службу».
В Баграме дислоцировался уже хорошо известный в 40-й армии 345-й отдельный парашютно-десантный полк. Его подразделения практически постоянно участвовали в боевых операциях, прикрывая трассу Хайратон – Кабул и громя банды «духов» в окрестных горах. Но молодых сержантов и солдат сразу «на войну» не брали, тренировали в военном городке, поэтому Валера поспешил успокоить своих родных: «Свою дальнейшую службу я продолжаю в Афганистане. Но это не значит, что меня убьют, ранят и т.д. Я попал в очень спокойное место, где стреляем только мы (на учениях). В нас никто не стреляет. Живу здесь среди гор и афганского населения. Тут очень жарко и хочется пить. Вместе с нами живет Степан. Это орел. Его старослужащие поймали в горах. Кормят нас очень хорошо. А какой здесь хлеб! Если бы вы только знали! Мягкий, теплый. Его прямо тут пекут. У нас есть свой хлебозавод... В горы я еще не ходил. Пока не пускают».
Надо сказать, что значительная часть личного состава полка была разбросана по мелким заставам (блокпостам), прикрывавшим трассу. Как отмечал, оценивая опыт войны в Афганистане, бывший командующий 40-й армии Б. Громов: «...несение службы на заставах, изучение системы подбора и подготовки людей заслуживает внимания и сейчас. Из всего ограниченного контингента войск в Афганистане 30 – 35 процентов личного состава охраняло коммуникации и режимные зоны, то есть, несло службу на сторожевых заставах. А кто, где и когда, в какой программе боевой подготовки предусматривал обучение этому делу?»
Война – суровая школа. Обучение оплачивается кровью и жизнью людей. Потому-то в полку сначала учили молодых тому, что успели понять и опробовать сами, а уж потом посылали на операции или заставы. Валера, узнав, что, скорее всего, попадет служить на один из блокпостов, постарался успокоить родных: «Говорят, что 15 мая нас (десять человек) разбросают по постам в горы. И я оттуда спущусь только через полтора года. Там, говорят, хорошо. Купаешься, играешь в волейбол, ходишь на охоту и т.д. и т.п.».
С чувством юмора у парня было все в порядке. Хотя, со слов бывалых десантников, он уже знал, что купаться придется чаще всего в собственном поту, вместо волейбольного мяча кидать гранаты, а охота с душманами будет взаимной: кто кого первым свалит.
Учили молодых десантников науке побеждать и выживать по полной программе: «У нас были занятия по взрыванию мин. Во я навзрывался! Аж в ушах целый день свистело. Но мне понравилось. Завтра совершим марш-бросок на гору. Ее называют «Манетном». Только не знаю, почему так назвали. Но обязательно постараюсь узнать. Гора очень красивая. Вот только красоту эту невозможно описать – ее надо увидеть».
Но прежде чем пополнение отправили в горы, парни поучаствовали в других проводах: «Сегодня уволенные в запас уезжали домой. Они сели в вертолеты, и когда взлетели, вертолеты сделали три прощальных круга над нами. А все те, кто был внизу, их провожали – запускали красные, желтые, зеленые ракеты. Было очень красиво. У меня даже слезы на глаза навернулись. И представил: вот я так же сяду в вертолет и полечу домой. Но это будет не скоро...»
Отделение младшего сержанта Бурмы попало не на простую заставу. Это был КНП (командно-наблюдательный пункт) батальона, разместившийся в ущелье Пишгор. Его-то десантники и должны были охранять и оборонять. Нельзя сказать, что Валеру такое соседство обрадовало. С одной стороны, в бытовом плане полегче – тут даже землянка с баней есть. С другой – все батальонное начальство рядом. Лишний раз на солнышке не позагораешь, в тенечке не подремлешь.
«Духи» тоже на такой блокпост внимание обратили: больно много народа вокруг суетится. Кто-то подъезжает, кто-то отъезжает. На командиров моджахеды охотились в первую очередь.
Группа «духов» подобралась к заставе на рассвете 14 июля. И внезапно открыла по стенам и бойницам в каменной кладке массированный автоматно-пулеметный огонь, не давая десантникам ни высунуться, ни прицелиться. Особенно метко бил пулеметчик с правого фланга. Он пристроился на склоне горы под большим камнем и занимал позицию немного выше заставы. Пулеметные очереди хлестали крест накрест, не давая поднять головы. Тем временем остальные душманы все ближе подбирались к заставе, готовясь закидать ее гранатами. Ситуация становилась все опаснее.
Хотя для Валеры это был первый настоящий бой, он не растерялся. Сумел приглядеться к огневой позиции пулеметчика, прикинуть пути подхода. Потом дал команду двум десантникам прикрыть его огнем, выбрав момент, броском перемахнул через каменную кладку и метнулся под прикрытие одного из больших валунов. Его бросок застал «духов» врасплох. Пули запоздало застучали по валуну. Выждав момент, Бурма, пригибаясь, сделал еще один бросок, потом третий, прополз по какой-то выемке и оказался совсем недалеко от позиции пулеметчика.
Достал «лимонку», прицелился и бросил, потом тут же кинул вторую «эфку». Два взрыва звонко и трескуче друг за другом многократным эхом прокатились по склонам гор. Пулемет смолк. Бурма начал отползать обратно. Обозленные «духи» почти весь огонь перенесли на дерзкого шурави. Пули щедро засыпали все вокруг, не давая даже шевельнуться. И один огненный шмель все же достал своим жалом молодого парня. Его укус оказался смертельным...
Нет, не вертолетом улетел домой с родного аэродрома Валерий Бурма. «Черный тюльпан» – «АН-12», опасаясь «стингера» душманов, еще на взлете круто пошел вверх, унося в Союз свой печальный груз «двести».
...За мужество и отвагу, проявленные в бою, младший сержант Валерий Бурма был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Его тело похоронено на городском кладбище в Заречном. В городском краеведческом музее есть стенд, посвященный Валерию, честно и до конца выполнившему свой воинский долг.
Ущелье Пишгор
30 октября 1984 года Валерий Бурма услышал первую в своей жизни армейскую команду: «Становись!» Это офицер Зареченского горвоенкомата строил на последнюю перед отправкой перекличку разномастно одетую и длинноволосую команду призывников. А потом их посадили в автобус. Лязгнули, закрываясь, створки дверей, взвыл мотор, и за окнами поплыли назад белые здания и темно-зеленые сосны родного города. А вместе с ними уходила в прошлое беззаботная гражданская жизнь со всеми увлечениями и планами. На два года все это придется отложить. Невольно вспомнились строчки веселой песни: «Через две, через две зимы... Отслужу, как надо, и вернусь...»
Что отслужит, как надо, не сомневался. Что-что, а со здоровьем у него все в порядке. Серебряный знак ГТО «Готов к труду и обороне», которым наградили за сдачу военно-спортивных нормативов, просто так не дают! А ленту чемпиона седьмой зимней спартакиады Пензенской области 1981 года – тем более. Да и шарики в голове тоже неплохо крутятся. Учителя так и сказали перед окончанием школы: «У тебя, Валера, большие математические способности!» Может, и впрямь после службы в институт поступить?
Свою службу Валера начал в Центральной учебной дивизии ВДВ, находившейся тогда в Литве. Что такое «учебка» знают многие, прошедшие военную службу, или хотя бы слышали от своих друзей, там побывавших. Никаких послаблений. Все обучение подчинено принципу: «Чтобы служба медом не казалась!» Гоняют до седьмого пота, вколачивая в стриженые головы нелегкую десантную науку. Бывалые парни в голубых беретах потом шутили: «Попал в десант – гордись, не попал – радуйся!»
 |
Не случайно Валера в первом своем письме из Афганистана не удержался от сравнения: «Мне почему-то кажется, что в войсках служить намного легче, чем в учебных подразделениях... Вчера целый день спал. Даже не верится, что вдоволь поспал. В «учебке» такого не было. А сейчас благодать...»
Но учеба когда-то кончается, и в мае 1985 года младший сержант Бурма прибыл в Афганистан: «Добирались сюда трое суток. Из Литвы летели на самолете до Ферганы. Из Ферганы опять на самолете «ТУ-154» до Кабула, а из Кабула уже на вертолете в Баграм. На всю дорогу нам дали три сухпайка. Мы им наелись вдоволь за всю службу».
В Баграме дислоцировался уже хорошо известный в 40-й армии 345-й отдельный парашютно-десантный полк. Его подразделения практически постоянно участвовали в боевых операциях, прикрывая трассу Хайратон – Кабул и громя банды «духов» в окрестных горах. Но молодых сержантов и солдат сразу «на войну» не брали, тренировали в военном городке, поэтому Валера поспешил успокоить своих родных: «Свою дальнейшую службу я продолжаю в Афганистане. Но это не значит, что меня убьют, ранят и т.д. Я попал в очень спокойное место, где стреляем только мы (на учениях). В нас никто не стреляет. Живу здесь среди гор и афганского населения. Тут очень жарко и хочется пить. Вместе с нами живет Степан. Это орел. Его старослужащие поймали в горах. Кормят нас очень хорошо. А какой здесь хлеб! Если бы вы только знали! Мягкий, теплый. Его прямо тут пекут. У нас есть свой хлебозавод... В горы я еще не ходил. Пока не пускают».
Надо сказать, что значительная часть личного состава полка была разбросана по мелким заставам (блокпостам), прикрывавшим трассу. Как отмечал, оценивая опыт войны в Афганистане, бывший командующий 40-й армии Б. Громов: «...несение службы на заставах, изучение системы подбора и подготовки людей заслуживает внимания и сейчас. Из всего ограниченного контингента войск в Афганистане 30 – 35 процентов личного состава охраняло коммуникации и режимные зоны, то есть, несло службу на сторожевых заставах. А кто, где и когда, в какой программе боевой подготовки предусматривал обучение этому делу?»
Война – суровая школа. Обучение оплачивается кровью и жизнью людей. Потому-то в полку сначала учили молодых тому, что успели понять и опробовать сами, а уж потом посылали на операции или заставы. Валера, узнав, что, скорее всего, попадет служить на один из блокпостов, постарался успокоить родных: «Говорят, что 15 мая нас (десять человек) разбросают по постам в горы. И я оттуда спущусь только через полтора года. Там, говорят, хорошо. Купаешься, играешь в волейбол, ходишь на охоту и т.д. и т.п.».
С чувством юмора у парня было все в порядке. Хотя, со слов бывалых десантников, он уже знал, что купаться придется чаще всего в собственном поту, вместо волейбольного мяча кидать гранаты, а охота с душманами будет взаимной: кто кого первым свалит.
Учили молодых десантников науке побеждать и выживать по полной программе: «У нас были занятия по взрыванию мин. Во я навзрывался! Аж в ушах целый день свистело. Но мне понравилось. Завтра совершим марш-бросок на гору. Ее называют «Манетном». Только не знаю, почему так назвали. Но обязательно постараюсь узнать. Гора очень красивая. Вот только красоту эту невозможно описать – ее надо увидеть».
Но прежде чем пополнение отправили в горы, парни поучаствовали в других проводах: «Сегодня уволенные в запас уезжали домой. Они сели в вертолеты, и когда взлетели, вертолеты сделали три прощальных круга над нами. А все те, кто был внизу, их провожали – запускали красные, желтые, зеленые ракеты. Было очень красиво. У меня даже слезы на глаза навернулись. И представил: вот я так же сяду в вертолет и полечу домой. Но это будет не скоро...»
Отделение младшего сержанта Бурмы попало не на простую заставу. Это был КНП (командно-наблюдательный пункт) батальона, разместившийся в ущелье Пишгор. Его-то десантники и должны были охранять и оборонять. Нельзя сказать, что Валеру такое соседство обрадовало. С одной стороны, в бытовом плане полегче – тут даже землянка с баней есть. С другой – все батальонное начальство рядом. Лишний раз на солнышке не позагораешь, в тенечке не подремлешь.
«Духи» тоже на такой блокпост внимание обратили: больно много народа вокруг суетится. Кто-то подъезжает, кто-то отъезжает. На командиров моджахеды охотились в первую очередь.
Группа «духов» подобралась к заставе на рассвете 14 июля. И внезапно открыла по стенам и бойницам в каменной кладке массированный автоматно-пулеметный огонь, не давая десантникам ни высунуться, ни прицелиться. Особенно метко бил пулеметчик с правого фланга. Он пристроился на склоне горы под большим камнем и занимал позицию немного выше заставы. Пулеметные очереди хлестали крест накрест, не давая поднять головы. Тем временем остальные душманы все ближе подбирались к заставе, готовясь закидать ее гранатами. Ситуация становилась все опаснее.
Хотя для Валеры это был первый настоящий бой, он не растерялся. Сумел приглядеться к огневой позиции пулеметчика, прикинуть пути подхода. Потом дал команду двум десантникам прикрыть его огнем, выбрав момент, броском перемахнул через каменную кладку и метнулся под прикрытие одного из больших валунов. Его бросок застал «духов» врасплох. Пули запоздало застучали по валуну. Выждав момент, Бурма, пригибаясь, сделал еще один бросок, потом третий, прополз по какой-то выемке и оказался совсем недалеко от позиции пулеметчика.
Достал «лимонку», прицелился и бросил, потом тут же кинул вторую «эфку». Два взрыва звонко и трескуче друг за другом многократным эхом прокатились по склонам гор. Пулемет смолк. Бурма начал отползать обратно. Обозленные «духи» почти весь огонь перенесли на дерзкого шурави. Пули щедро засыпали все вокруг, не давая даже шевельнуться. И один огненный шмель все же достал своим жалом молодого парня. Его укус оказался смертельным...
Нет, не вертолетом улетел домой с родного аэродрома Валерий Бурма. «Черный тюльпан» – «АН-12», опасаясь «стингера» душманов, еще на взлете круто пошел вверх, унося в Союз свой печальный груз «двести».
...За мужество и отвагу, проявленные в бою, младший сержант Валерий Бурма был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Его тело похоронено на городском кладбище в Заречном. В городском краеведческом музее есть стенд, посвященный Валерию, честно и до конца выполнившему свой воинский долг.