Трошин Виктор Дмитриевич. Майор, начальник штаба – заместитель командира мотострелкового батальона В/ч пп 39676, 191-й ОМСП (г. Газни)

Трошин Виктор Дмитриевич. Майор, начальник штаба – заместитель командира мотострелкового батальона В/ч пп 39676, 191-й ОМСП (г. Газни)

03.01.1951 – 02.03.1984
Комбат

    Что поражало Виктора в первые дни службы в Афганистане – необыкновенная прозрачность здешнего воздуха. Когда осматриваешь окрестности в бинокль и видишь все так ясно и четко, то даже не верится, что до склона горы, внешне похожей на египетскую пирамиду, больше сорока километров! Через окуляры можно было разглядеть вооруженных людей в накидках и шапках-пуштунках, цепочкой передвигающихся по горной тропе; старика, перегоняющего козье стадо на пастбище; женщин, несущих на головах кувшины с водой; ребятишек, бегающих по улицам кишлака.
    Сам отдельный 191-й мотострелковый полк базировался на обширной каменистой площадке в 12 километрах от города Газни и в пяти километрах от трассы Кабул – Кандагар. Слева от лагеря теснились горы, справа тянулась равнина, на которой одиноко торчала та самая «пирамида». За ней располагалось водохранилище Сардэ – одна из зон частых боевых действий полка. В паре километров от лагеря располагался военный аэродром, а с другой стороны, метрах в восьмистах, кишлак Баджай. А дальше по всей равнине виднелись зеленые ряды виноградников, мутные нитки арыков, желто-коричневые пятна кишлаков. Впрочем, сама равнина представляла собой своеобразные широкие террасы, уступами спускавшиеся от гор к трассе.
    Майор Трошин прибыл в Афганистан в июне 1983 года, попав, как говорится, в самое пекло: и температурное, и боевое. Первое время сказывалась и нехватка кислорода – лагерь располагался на высоте более 2000 метров над уровнем моря. Но адаптироваться приходилось на ходу: накал боевых действий возрастал, полк, как правило, в полном составе, участвовал в армейских операциях, проводившихся на Панджшере, в Саруби, в Чарикарской долине, под Кандагаром. Майора Трошина назначили начальником штаба – заместителем командира третьего мотострелкового батальона.
    Помимо боевых операций подразделения полка участвовали в так называемой реализации разведданных. То есть от тайных информаторов и агентов поступала информация о том, что в таком-то кишлаке появлялся отряд моджахедов такой-то численностью. Командир полка подполковник В. Галунов собирал в штабе офицеров и ставил боевую задачу: окружить и прочесать подозрительный район.

    Рано утром автобронеколонны выезжали из лагеря и старались охватить гигантским кольцом сразу несколько кишлаков. Из БТРов высаживалась пехота и, развернувшись цепью, начинала зачистку местности. Артиллерия хоть и стояла на боевых позициях, но, как правило, в ход не пускалась: командование 40-й армии запрещало без крайней необходимости обстреливать селения афганцев. Если информация оказывалась ложной – никто особо не огорчался и только облегченно вздыхали: обошлось без потерь. Если же обнаруженные «духи» не сдавались в плен и начинали отстреливаться, их гасили огнем стрелкового и минометного оружия или выстрелами прямой наводкой из орудий танков и БМП.
    Невысокий, темноволосый, крепко сбитый, энергичный начштаба батальона довольно быстро зарекомендовал себя смелым, уверенным офицером. Осенью 1983 года в ходе боевой операции под Кандагаром третий батальон прочесывал «зеленку», пока два остальных под прикрытием танков стремились окружить этот район. Тем временем крупные силы душманов, не принимая боя, поспешно отходили в горы, оставив сильный отряд прикрытия. До поры до времени он себя не обнаруживал.
    Двигавшаяся в центре боевых порядков батальона восьмая рота, миновав редкие заросли кустарника, вышла к пологому берегу неширокого, метров пять-шесть, арыка. Когда цепь бойцов вошла в воду, из кустов с противоположного, более высокого берега на нее обрушился шквальный автоматно-пулеметный огонь. Вскоре осколком от разорвавшейся мины был ранен комбат. Майор Трошин тут же принял командование на себя и, организовав огонь прикрытия силами остальных рот, сумел вывести попавшее в беду подразделение из-под вражеского обстрела. Вскоре после этого боя Трошин был назначен командиром батальона.
    В январе 1984 года был снят с должности и отдан под суд подполковник В. Галунов из-за того, что он, в ходе боевой операции бросив подчиненных на погибель, один сбежал на вертолете с окруженного мятежниками командного пункта полка. Новым командиром был назначен его заместитель – подполковник Л. Рохлин. Конечно, проступок Галунова удручающе подействовал на многих офицеров, но Лев Яковлевич сумел быстро восстановить психологический климат в части.
    На Виктора производила впечатление манера Рохлина в общении и управлении людьми: этот человек никогда не кричал на подчиненных! Ничего подобного за годы своей службы Трошин не встречал. Рохлин всех офицеров полка, прапорщиков и сержантов – заместителей командиров взводов знал по имени-отчеству! От него не услышишь командного окрика:
– Майор Трошин, ко мне!
Он обращался просто:
– Виктор Дмитриевич! Подойдите ко мне!
    Все это влияло на остальных офицеров и солдат полка. Бережное отношение к людям сказывалось и на качестве боевых действий – они стали проводиться с меньшими потерями и большей эффективностью, хотя ожесточенность стычек с моджахедами только возрастала. Трошину было приятно служить под началом такого командира.
    В конце февраля 1984 года третий батальон прибыл в Кабул, чтобы принять под охрану и сопровождение до Кандагара очередную автоколонну с грузами из Союза. 2 марта около восьмидесяти «наливников» и грузовиков выехали из города и двинулись в южном направлении.
    Трошин ехал на одном из головных бронетранспортеров, то и дело связываясь по рации с командирами бронегрупп и застав, выдвинутых вперед для прикрытия трассы. Как обычно, он сидел на «броне», одетый в каску и бронежилет, с автоматом на коленях, зорко оглядывая в бинокль окрестности. Спокойствие вокруг только настораживало: бензовозы – слишком лакомый кусок для «духов», чтобы они его проигнорировали. И бывалый офицер не ошибся.
    Они успели удалиться от Кабула километров на сорок, когда за его спиной грохнул первый взрыв, и черное, чадное пламя охватило головной «наливник». Трошин среагировал мгновенно: заметив в бинокль вспышки на склоне горы, тут же начал отдавать команды командирам рот и взводов. Стволы крупнокалиберных пулеметов и танковых пушек повернулись в сторону «духовской» засады и открыли ответный плотный и точный огонь. Склон горы покрылся пылью разрывов. Виктор хотел спрыгнуть с транспортера на землю, но вдруг что-то сильно и тупо ударило его в живот под бронежилет, и майор, взмахнув руками и выронив автомат, неловко повалился вниз. Не дав ему упасть, его подхватили оказавшиеся рядом солдаты и бережно опустили на землю. Прибежавший к командирскому БТРу командир седьмой роты старший лейтенант Миронов, увидев, куда попала разрывная пуля снайпера, только горестно покачал головой:
– Эх, Митрич! Говорил же тебе старшина: надевай кольчужку подлиннее!
    Действительно, многие офицеры предпочитали надевать бронежилеты укороченного образца: в них было удобнее сидеть, но и душманский снайпер тоже об этом знал, сумев попасть в самое уязвимое место...
    Майор Трошин умер, не приходя в сознание. За восемь месяцев службы в Афганистане он успел принять участие в шести боевых операциях, не раз сопровождал грузовые автоколонны. За мужество и умелое командование Виктор Дмитриевич был посмертно награжден орденом Красной Звезды.

Возврат к списку



Пензенский региональный общественный благотворительный фонд поддержки социальных и гражданских инициатив