Князькин Николай Иванович. Ефрейтор, старший оператор ПТУР В/ч пп 24742, 317-й гвардейский ПДП, 03-я ВДД (г. Кабул)

Князькин Николай Иванович. Ефрейтор, старший оператор ПТУР В/ч пп 24742, 317-й гвардейский ПДП, 03-я ВДД (г. Кабул)

14.12.1959 – 20.12.1980
Бой в кишлаке Сутиан

    Хотя основные силы 103-й воздушно-десантной дивизии базировались в Кабуле, часть ее батальонов находилась в других провинциях во временном оперативном подчинении командиров мотострелковых частей. Первое время 3-й парашютно-десантный батальон 317-го ПДП размещался в Кандагаре (потом его перебросили в Лашкаргах, где он находился до начала вывода войск из Афганистана), в подчинении командира 70-й мотострелковой бригады. Убедившись, что десантники – ребята лихие и умелые, не чета пехоте, комбриг полковник Шаталин стал посылать 3-й батальон на выполнение самых сложных задач, где заранее было известно, что из боя многие вернутся раненными, искалеченными, а некоторых увезет на Родину «черный тюльпан».
    Все это не было секретом для офицеров и рядовых десантников. Но молодые, полные энергии 18 – 20-летние ребята в силу своего возраста меньше всего думали о смерти или о страхе перед противником, которому не раз давали должный отпор и не позволяли безнаказанно нападать и обстреливать десантников. Такими же были и два друга – Николай Князькин и Анатолий Наумов. Оба из Пензы, вместе учились в средней школе №3, даже жили на одной улице – Аустрина. Только Николай – в Ухтинке, а Анатолий – возле торгового училища. В один день, 27 августа 1979 года, их призвали в армию и направили служить в Витебскую 103-ю ВДД. Николай стал оператором расчета в батарее ПТУР, а Анатолий попал в батарею батальонных минометов.
    Вскоре после ввода войск в Афганистан друзья вместе с 3-м батальоном оказались в Кандагаре и очень часто даже на боевые операции выходили вместе. Как правило, если рота выходила отдельно на задание, ее усиливали двумя расчетами ПТУР, двумя минометами и парой зенитных скорострельных установок. Позже часть ПТУРов заменили автоматическими гранатометами АГС-17 «Пламя».
    На базе палатки минометчиков и гранатометчиков располагались рядом, так что друзья могли встречаться по вечерам в редкие свободные часы, чтобы поговорить о солдатском житье-бытье. Спокойный, выдержанный Николай, как правило, больше слушал друга, но мог и поспорить, и настоять на своем...

    В декабре 1980 года 3-й батальон вместе с мотострелковой бригадой участвоал в общевойсковой операции по разгрому крупной банды душманов, контролировавшей обширную зеленую зону западнее Кандагара. К исходу четвертого дня операции – 20 декабря – в результате сплошного прочесывания местности мотострелковые подразделения и десантники зажали бандитов в кольцо.
    Тем не менее комбриг, не имея достоверных сведений о том, в каком из небольших кишлаков находятся моджахеды, принял решение остановить войска на ночь на достигнутых рубежах, а с рассветом следующего дня продолжить прочесывание местности и к вечеру завершить разгром душманских отрядов. А чтобы разрозненные группы «духов» не объединились, приказал по радио командиру десантников подполковнику Маслову в сумерках на боевых машинах занять рубеж по центральной улице большого кишлака Сутиан, в котором противника, как тогда казалось, еще нет, и рассечь кольцо окружения на две части. А с рассветом, удерживая занятый рубеж, оказать содействие мотострелкам в разгроме душманов.
    Батальон, спешив личный состав, с боевым разведывательным дозором впереди, колоннами парашютно-десантных рот начал втягиваться на главную улицу кишлака. Боевые машины медленно двигались по узкой улице, а справа и слева от них в пешем порядке выдвигались десантники. С двух сторон улицы простирались непроходимые для БМД виноградники, состоявшие из сплошных рядов двухметровых траншей, по стенкам которых росла виноградная лоза.
    – Наши огневые расчеты тоже двигались в пешем порядке вслед за пехотой, – вспоминает Анатолий Наумов. – Мы тащили на себе гранатометы и минометы, а также боеприпасы. А «броня» постепенно отстала. Потом Колькин расчет ушел вперед, на усиление разведдозора. Перед уходом он обратился ко мне: «У тебя патроны есть?» «Кольк, мало!» «Ладно, обойдусь! Ну, Толян, пока!» – пожал мне руку и скрылся в уже сгущавшихся сумерках.
    Никто из командиров, руководивших операцией, и не подозревал в тот момент, что все окруженные в этом районе отряды «духов» упредили наши войска и недавно заняли Сутиан, но в спешке также допустили непростительную с их стороны ошибку – не организовали его оборону и не выставили боевое охранение. Они даже не предполагали, что шурави ночью предпримут активные действия. Сотни бандитов сосредоточились на центральной площади кишлака, курили анашу, принимали другие наркотики, с шумом и криками обсуждали сложившуюся ситуацию и вырабатывали решение, как спастись от неминуемой гибели. Тем временем весь разведвзвод вместе с расчетом «агээсников», в числе которых находился Князькин, забравшись на крышу виноградной сушилки, наблюдал эту балаганную картину.
    Командир дозора доложил обо всем комбату. Надвигалась темнота. Маслов понял, что бой неизбежен, через несколько минут душманы успокоятся и обнаружат батальон, тогда исчезнет фактор внезапности. Он немедленно приказал командиру разведдозора открыть огонь из всех видов оружия по бандитам. Одновременно минометная батарея повела сосредоточенный огонь по площади. Батальон вступил в ночной бой с противником, почти равным по численности. Душманы от неожиданности оцепенели и здесь же под огнем валились как снопы, а немного придя в себя, начали разбегаться по виноградникам и оттуда вести ответный огонь. Со всех сторон велась интенсивная стрельба. Местные жители перекрыли арыки, и вода начала затапливать местность, делая ее непроходимой для боевой техники. БМД из-за воды и виноградников не могла маневрировать и поддерживать огнем пехоту. Обкуренные бандиты неоднократно переходили в атаку, пытаясь прорваться через боевые порядки батальона. Поле боя превратилось в несколько десятков очагов сопротивления, изолированных виноградниками, заборами и арыками. Периодически возникали рукопашные схватки, вот здесь и сгодились нашим парням ножи и саперные лопатки.
    – Очень скоро мины у нас кончились, – вспоминает Анатолий Наумов. – Пришлось тащить минометы на себе и отбиваться стрельбой из автоматов, как простая пехота. А «духи» как начали по нам палить со всех сторон, особенно доставали огнем с крыш виноградных сушилок. Мы тогда сразу семерых раненными и убитыми потеряли...
    Несколько десятков «духов» атаковали разведдозор, пытаясь окружить и уничтожить его. Очень скоро бой перешел в яростную рукопашную схватку. В ход пошли приклады, ножи, лопатки, кулаки и зубы. Как вспоминали потом разведчики, Князькин сражался отчаянно. Невысокий, на вид худенький, но жилистый и гибкий, он сумел сразу же ударом штык-ножа завалить напавшего на него «духа». Потом кинулся на помощь командиру дозора, который схватился сразу с тремя бородатыми. Прыгнул на спину рослого душмана и ударил ножом в шею, повалил на землю и добил его. Ловко откатился в сторону, уходя из-под удара прикладом третьего «духа». Вскочил на ноги и вступил с ним в рукопашную схватку, из которой вышел победителем. И тут же бросился догонять прорывавшихся разведчиков, но, споткнувшись на полушаге, упал лицом вниз: душманская пуля попала ему в голову... Всю ночь в винограднике шел ожесточенный бой. Ряды душманов стали заметно таять, ослабло и сопротивление. С рассветом остатки бандитов разбежались по затопленным виноградным полям. Батальон уничтожил 162 душмана, но и потерял при этом 8 человек убитыми и 14 раненными.
    Разведчики сумели прорваться к основным силам и вынести с собой раненых и убитых бойцов. Среди них было тело Николая, сумевшего в рукопашной схватке уничтожить троих душманов...
    За мужество и отвагу, проявленные в бою, ефрейтор Н. Князькин был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Похоронен в селе Бессоновка.

Возврат к списку